Лэнь Василий Петрович

Тут по трансляции была дана команда: «Лотовому на лот!» Надо было изме­рять осадку носа и кормы. Однако лот лежал в кла­довке в носу, а попасть туда никто из нас уже по мог. К счастью, отыскали в рубке лаглинь. Ребята бы­стро разметили его на полуметровые отметки, под­цепили груз, и с этим самодельным снаряжением я от­правился па корму. К моему удивлению, там уже стоял лотовый. Это был рулевой с крейсера «Куйбы­шев» — невысокий худощавый паренек, служивший, видимо, по второму году. Мы познакомились и нахо­дились вместе до последнего момента, то есть до ко­манды «Спасайся, кто как может!». В это время у флагштока стали собираться офицеры и несколько адмиралов, но мы среди них никого не знали, так как видели их всех впервые. К этому времени два букси­ра стояли у кормы. У левого борта стоял тральщик, который освещал нас прожектором, а между линкором и берегом покачивались катера частников («анечки», «манечки»). Любители острых ощущений взира­ли с них на происходящее.

... Мне было двадцать лет, но я уже знал мудрое жи­тейское правило: всегда надо рассчитывать на худ­шее. Поэтому я заприметил, что за кормовой бочкой стоял на якоре «Черный принц» — так мы называли плашкоут, который отвозил с корабля отходы. В слу­чае чего, плыть до него метров 25—30, а до берега — все 200.

Когда крен увеличился до того, что вода стала за­хлестывать левый парадный трап, я пролез под лее­рами на срез кормы. Отсюда до воды было еще очень высоко и прыгать мне показалось страшновато. Пер­выми полетели за борт кресла, которые зачем-то вы­несли на ночь из кают-компании. Затем с правого борта сорвалась бочка с дымосмесью и пролетела ми­мо меня в двух-трех метрах. Тут же послышался крик человека, сбитого бочкой в воду. Мы с крейсер­ским рулевым успели сделать последние замеры: глу­бина 17 метров, высота от поверхности воды до палу­бы (флагштока) 19 метров..."