Кириенко Иван Гаврилович

Письмо от племянницы от 24.01.12:

" В тот день, 29 октября, погиб на "Новороссийске" и мой дядя - Кириенко Иван Гаврилович (муж моей родной тети - сестры папы). Он был зам нач. особого отдела, капитаном. В списке я его нашла и заплакала. Долго смотрела фотографии. Какие хорошие лица! Как всех жаль! Какая трагедия!.. У моей мамы остались фотографии с похорон - гробы в ряд, плачущие люди, салют моряков... Спасибо, что есть возможность помянуть еще раз. Мы живем далеко от Севастополя - в Сибири. Я уже давно не была в этом замечательном городе, а так хочется!"

  

 

Март 1955 г. Севастополь, Приморский бульвар.Супруги Кириенко (мои тетя и дядя). Здесь они счастливые... Пройдет совсем немного времени и 29 октября случится трагедия - взрыв на линкоре "Новороссийск". Погибнет много людей. Среди них будет и мой дядя - Иван Гаврилович Кириенко - зам нач. особого отдела, капитан.

 

 

Иван Гаврилович Кириенко. Рядом его жена Зинаида Никифоровна Кириенко (Казанцева) майор медицинской службы. Моя родная тетя. Прошла всю войну.

 

 

 Письмо от племянницыТарлыковой (Зерновой) Ольги Михайловны от 30.09.15:

 

Здравствуйте, спасибо ВАМ великое за Сайт, за память. Я - внучатая племянница Кириенко Ивана Гавриловича, зам. начальника особого отдела, капитан-лейтенанта, погибшего на Линкоре. Долгое время о его гибели ходили в нашем роду легенды, и вот, благодаря ВАМ, все открылось. Выпустила книгу "Родословную", куда включила очерк о нем. Кому интересно будет, возможно объявятся новые родственники, - прочтут. Глава "История одной фотографии…" Об Иване Гавриловиче Кириенко, брате дедушки Семена, моем двоюродном дедушке, нельзя не вспомнить, хоть я его и не знала – он погиб в 1955 году в результате очень громкого происшествия, случившегося в истории Морфлота СССР. Об обстоятельствах смерти мне сообщил Владимир Алексеевич Придатко, племянник Ивана Гавриловича. Но еще ранее мне рассказывала о двоюродном дедушке мама, правда, это было давным-давно, и тогда я не придала ее рассказу особого значения. Теперь же я вспомнила, что была в нашем семейном альбоме одна фотография - её я страшно боялась. У этой фотографии очень темного цвета, был не оторван, а сожжен уголок. Потом она исчезла, когда и куда – никто не знает, а мои сестры тот снимок вообще не помнят. Открывая родительский альбом, я старалась побыстрее перелистнуть с этим снимком страницу, потому что на нем был запечатлен очень красивый в военном морском черном кителе с блестящими пуговицами человек в гробу, стоявшем на земле и утопающим в цветах. А рядом в черном платке скорбно склонилась над ним вдова, хотя раньше мне казалось, что это мать. После исчезновения снимка, я иногда вспоминала о нем и терялась в мыслях, кого же он запечатлел и куда исчез? А когда в 2014 году Владимир Алексеевич принес мне альбом, чтобы кое-что откопировать для книги, - я с удивлением обнаружила в нем подобный тому снимок, и не один. Оказалось, на снимке был запечатлен мой двоюродный дед. Что же случилось с Иваном Семеновичем? Об этом подробно можно прочесть на его странице в Интернете и кое-что известно со слов родственников. Двоюродный дед родился 17 ноября 1918 года в Малороссийке. В 1938 году двадцати лет был призван в армию. Прошел всю Великую Отечественную, воевал на флоте. После войны жил в Севастополе, служил в штабе и управлении черноморского флота заместителем начальника особого отдела в звании капитан-лейтенанта. И надо же такому случиться, что человек, прошедший всю войну и оставшийся в живых, погиб в мирное время на линкоре «Новороссийск»! Вот что написано об истории гибели линкора в Интернете: «29 октября 1955 года в Северной бухте Севастополя затонул флагман черноморской эскадры советского военно-морского флота линкор «Новороссийск». Погибли более 600 моряков. На момент гибели линейному кораблю «Новороссийск» исполнилось 44 года - срок для корабля почтенный. Большую часть своей жизни линкор носил другое имя – «Джулио Чезаре» («Юлий Цезарь»), плавая под флагом итальянских ВМС. Он был заложен в Генуе летом 1910 года и спущен на воду в 1915 году. В Первой мировой войне линкор участия не принимал, в 1920-х годах использовался как учебный корабль для подготовки морских артиллеристов. В середине 1930-х «Джулио Чезаре» прошел капитальный ремонт. Водоизмещение корабля достигло 24000 тонн, он мог развивать достаточно высокую скорость в 22 узла. Линкор был хорошо вооружен: два трехствольных и три башенных орудия, три торпедных аппарата, зенитные установки и крупнокалиберные пулеметы. В ходе Второй мировой войны линкор занимался сопровождением конвоев, но в 1942 году командование ВМС признало его устаревшим и перевело в разряд учебных кораблей. В 1943 году Италия капитулировала. До 1948 года «Джулио Чезаре» находился на стоянке, не будучи законсервированным, с минимальным количеством команды и без надлежащего технического обслуживания. Согласно специальному соглашению, итальянский флот должен был быть поделен между союзниками по антигитлеровской коалиции. На долю СССР пришлись линейный корабль, легкий крейсер, 9 эсминцев и 4 подлодки, не считая мелких кораблей. 10 января 1947 года в Совете министров иностранных дел союзных держав было достигнуто соглашение о распределении передаваемых итальянских кораблей между СССР, США, Великобританией и другими странами, пострадавшими от агрессии Италии. Новые линкоры достались США и Англии (позже эти линкоры были возвращены Италии в рамках партнерства по НАТО). По решению Тройственной комиссии 1948 года СССР получил линкор «Джулио Чезаре». Когда происходила передача итальянских кораблей Советскому Союзу, бывший командир Xª MAS (10-й флотилии штурмовых средств) князь Валерио Боргезе поклялся отомстить за бесчестие и взорвать линкор «Джулио Чезаре» во что бы то ни стало. Князь Боргезе не бросал слов на ветер. Вознаграждение исполнителям было баснословным. Место действия изучено и хорошо знакомо. Время послевоенное, Советы расслабились, вход в порт молов не имел, боновое заграждение затворялось только на ночь, да и оно не было преградой для подводников. В течение года шла подготовка. Исполнители — восемь боевых пловцов, за плечами у каждого боевая диверсионная школа на Чёрном море. В ночь на 21 октября 1955 года из некоего итальянского порта вышел обычный грузовой пароход, взяв курс на один из днепровских портов под погрузку пшеницы. Курс и скорость рассчитали так, чтобы пройти в 15 милях траверс маяка Херсонес в полночь 26 октября. Придя в заданную точку, пароход выпустил из специального люка в днище мини-субмарину и ушёл своим курсом. Подлодка под названием «Пиколло» скрытно прошла в район севастопольской бухты Омега (Круглая), где её экипаж устроил тайную базу — выгрузил на дно дыхательные баллоны, взрывчатку, гидробуксиры и прочий скарб. С темнотой вышли обратно в море в ожидании условного знака. Сигнал был получен, и итальянцы вернулись в бухту Омега к своему схрону, переоделись в скафандры и, захватив все необходимое, при помощи гидробуксиров двинулись к причальной бочке «Новороссийска». Видимость была ужасная, работали почти на ощупь. Дважды возвращались в Омегу за взрывчаткой, упрятанной в магнитные цилиндры. С заходом солнца минирование цели закончили, вернулись на базу и прошлюзовались в «Пиколло». Впопыхах забыли на дне сумку с инструментами и запасной винт гидробуксира. Затем вышли в открытое море, двое суток ждали «свой» пароход. Поднырнули под днище, люк захлопнули, воду откачали. Три долгожданных удара по переборке известили, что операция закончена. 29 октября 1955 года в половине второго ночи все сейсмостанции Крыма с холодным равнодушием зафиксировали колебания земли в районе Севастополя. Это взорвался флагман Черноморского флота линкор «Новороссийск». Через 2 часа 45 минут он опрокинулся и ушёл на дно. «Гибель линкора была и останется крупнейшей катастрофой боевого корабля в мирное время с начала столетия до наших дней», — писал в книге «Тайна гибели линкора «Новороссийск» Б.А. Каржавин. В этом происшествии погибло более 600 человек. Многие, особенно бывшие пехотинцы, под тяжестью промокшей одежды и сапог, быстро ушли под воду. Часть команды сумела взобраться на днище корабля, других подобрали на шлюпки, некоторые сумели доплыть до берега. Стресс от пережитого был такой, что у некоторых моряков доплывших до берега, не выдерживало сердце, и они тут же падали замертво. Многие слышали внутри корпуса перевернувшегося корабля частый стук - это подавали сигналы моряки, не успевшие выбраться из отсеков. Один из водолазов вспоминал: «Мне по ночам потом долго снились лица людей, которых я видел под водой в иллюминаторах, которые они силились открыть. Жестами я давал понять, что будем спасать. Люди кивали, мол, поняли... Погрузился глубже, слышу, стучат морзянкой, - стук в поде хорошо слышен: «Спасайте быстрее, задыхаемся...» Я им тоже отстукал: «Крепитесь, все будут спасены». И тут началось такое! Во всех отсеках начали стучать, чтобы наверху знали, что люди, оказавшиеся под водой, живы! Передвинулся ближе к носу корабля и не поверил своим ушам - поют «Варяга»!» Итак, 29 октября 1955 года в половине второго ночи на линкоре случился взрыв и Ивана Семеновича Кириенко вызвали на корабль. Собираясь на службу, он сказал жене, что ему приснился странный сон, но рассказывать было некогда, и он спешно уехал. Когда Иван в пятом часу утра ступил на палубу и подал удостоверение, линкор мгновенно перевернулся и 614 человек погибло. Расследование события велось долгие годы. Но подробностей катастрофы близкие люди уже не узнают никогда. Дедушка Иван посмертно награжден Орденом мужества. У него осталась жена – майор медицинской службы Зинаида Никифоровна Казанцева, прошедшая всю Отечественную войну, с которой он познакомился в 1945 году в Будапеште, и дочь Светлана. Гибели моряков «Новороссийска» Николай Черкашин посвятил «Реквием линкору», который правдой и силой слова заставляет содрогнуться сердца ни одного поколения родственников погибших. Вот строки реквиема: «Женщины валялись в надгробных венках, рыдали и голосили, проклиная море, судьбу, корабль, адмирала... В их глазах еще стояло страшное ночное видение: черная туша опрокинувшегося линкора, скопище людских голов в воде, бурлящей от вырывавшегося из корпуса воздуха, от предсмертных вздохов, от взмахов сотен рук, плывших и утопавших. Они плыли к берегу, где с высоты железнодорожной насыпи взывали к ним их жены и дети. Они тонули у них на глазах, и жены, мертвея, превращались во вдов, сыновья – в сирот. Стена людского горя остановила ночной экспресс, шедший в Севастополь 29 октября 1955 года... Машинист и пассажиры, разбуженные горестным воем, вглядывались в темень бухты, исполосованную лучами прожекторов. Там разворачивалась одна из самых страшных в истории мореплавания трагедий...». На момент гибели, дедушке Ивану Гавриловичу было всего-то 37 лет! Если в чем-то ошиблась - поправьте, кто сможет. Всем спасибо и простите за длинное письмо.