Столяров Владимир Николаевич

Узнав, что готовится экспедиция по подъему «Новороссийска», я и некоторые мои товарищи по бывшему дивизиону стали проситься направить нас в ЭОН-35.

В состав водолазно-трюмной группы вошли:

Инженер-капитан-лейтенант С.М. Фрид­берг - бывший командир дивизиона движения линкора.

Мичман Д.Я. Манойло.

Старшина 1 статьи А.Я. Здарский.

Старшина 1 статьи Б.М. Лембриков.

Старший матрос Н.П. Курник.

Старший матрос В.Д. Бобков.

Старший матрос А. Калтаускас.

Старший матрос Чайкаукас.

Старший матрос В. Кезбарс.

 

Пройдя водолазную подготовку и получив III класс водолаза, мы приступили к работам на «Но­вороссийске».

Мы, все трюмные машинисты, помня, где нахо­дятся какие цистерны и клапаны, сумели разоб­раться в перевернутом корабле и откачали нефть из цистерн в нефтеналивную баржу.

Я и члены группы работали в корпусе корабля, проходя туда через шлюзовые камеры. Внутри, когда обнажились отсеки, насмотрелись на тела своих, оставшихся в 1-м и 2-м машинном отделе­нии товарищей, - это были настоящие герои, по­гибшие на боевых постах, до конца выполнившие свой долг перед Родиной. Разложившиеся трупы, которые следовало в мешках-саванах выносить наверх. Дышалось в такой

атмосфере крайне тяжело. И неудивительно - по данным старшего инженера ЭОН-35 подполковника Элиазара Лейбовича содержание окиси углерода превышало нормы в три раза, углекислого газа - в полтора, водорода и метана иногда скапливалось до 30% - их приходилось периодически удалять. Температура воздуха в отсеках достигала 38 градусов, давление воздуха - до 2 атмосфер.

Ежесуточно отсеки проходили полную вентиляцию. Несмотря на применение герметичных шахтёрских ламп, специальной защитной одежды, установку ходовых страховочных концов, прокладку.

Работать приходилось ежедневно по 6-8 часов под водой. Сначала группа наших водолазов проложила с берега до линкора трубопровод, по которому подавался сжатый воздух для закачки в корпус корабля и понтоны. Затем мы начали герметизировать разбитый на три больших отсека корпус линкора. Два отсека составляли первое и второе машинные отделения, третий - остальная часть кормы. Герметизации в первую очередь подвергались поперечные водонепроницаемые переборки между этими помещениями, чтобы при всплытии воздух не переходил из одного отсека в другой.

Так как при опрокидывании линкора снаряды высыпались с мест хранения и валялись беспорядочно в погребах - их нужно было, не трогая, обложить мешками с песком или опилками, чтобы при всплытии не произошло взрыва.

Тяжело представить себе ту обстановку, в отсеках перевернутого линкора, в которой месяцами (!) приходилось работать водолазам. Ведь там внутри все «было наоборот», ранее удобные коридоры превратились в непроходимые пространства, заваленные всяким хламом, сверху что-то обязательно висело и падало в самый неподходящий момент. Отсеки были залиты маслом, мазутом, кругом стояла темень. Где-то внизу плескалась вода, отжатая поданым в корпус под давлением сжатым воздухом. Часто встречались полу линий аварийной сигнализации и связи, организацию противопожарных постов, - работы внутри представляли для здоровья людей значительную опасность. Огневые работы из-за наличия газов, топлива и боезапаса в большинстве случаев исключались. К счастью, крупных инцидентов удалось избежать.

Кессонные работы в отсеках из-за наличия воды и грязи выполнялись в гидрокостюмах, - отмечал впоследствии главный инженер ЭОН-35 капитан 3 ранга Николай Муру, - при этом водолазное дыхательное снаряжение не применялось. Правда, по соображениям безопасности, изолирующие дыхательные аппараты (ИДА) постоянно находились в шлюзовых камерах. Ими немедленно могли воспользоваться те, кто работал в отсеках..."