Перелыгин Александр Иванович

В октябре 1996 года в Воронеже на торжественном собрании, посвященном 300-летию ВМФ, зачитывали список погибших на линкоре “Новороссийск” земляков: “…старшина I статьи Сумин, главный старшина Мышанский, мичман Лисицкий, старшина II статьи Перелыгин…” “Батюшки! Он ведь живой, работает у нас на авиазаводе!” — закричал зампредседателя общественной организации “Колыбель русского флота” Н.Титоренко. Посмотреть на “призрака” на завод отправилась целая делегация. Все подтвердилось — это был тот самый Перелыгин. В этот день Александр Иванович пережил второе рождение. А еще через пять лет вице-губернатор области по указу президента наградил его орденом Мужества..." (Е.Петухова "Непотопляемый с "Новороссийска")

 

"Я лег отдыхать не раздеваясь — дежурному ведь нельзя. Вдруг — взрыв. Не успел опомниться — второй взрыв. Свет погас. Но я ведь пять лет там служил, знал корабль как свои пять пальцев, поэтому и в потемках ориентируюсь хорошо. Я прямо через адмиральский люк выбежал на верхнюю палубу. Иду к вахтенному офицеру, спрашиваю, что случилось. А он мне: “Перелыгин, не до тебя, командующий флотом здесь”. Я пошел дальше по палубе, смотрю — нос корабля разворочен, все в иле, в грязи... Бросился закреплять бочки с дымовой смесью “С-4”. Если бы тогда он с товарищем этого не сделал, бочки бы просто разбились, а над бухтой образовалась бы непроглядная завеса...

...Перед тем как корабль перевернулся еще раз зашел в кубрик — снять с постов ребят, чтобы не погибли, и забрать кое-какие вещи, хранившиеся в рундуке. Взял только самое дорогое — кошелек отца с 600 рублями, накопленными на дембель. ... Когда уже стало ясно, что линкор не спасти, мы в восемь рядов выстроились на палубе. И как только судно начало переворачиваться, вся эта масса людей посыпалась. Меня сбили с ног. Тогда это падение показалось мне бесконечно долгим. От шока сначала даже холода не ощутил. Только я вынырнул, как чувствую, кто-то меня хватает, и никак я не могу выбраться из этой каши. Темно, все вокруг кричат. А тут еще корабль прямо надо мной навис. И я махнул рукой, думаю, что плыть мне, что не плыть — все равно не выжить. С этого момента ничего не помню, отключился.
Очнулся он уже на корабле “Кутузов” в 7 утра в одних трусах. Матросики высушили все его вещи и даже 600 рублей. Начальник, который ушел накануне в увольнение, когда увидел своего старшину II статьи, кинулся обнимать как родного: “Перелыгин, слава богу, ты живой!” ...

На следующий день Перелыгина позвали на опознание. “Трупы лежали плотно, один к другому, я перешагивал, боялся наступить. Открываю один — незнакомый, другой — тоже, третий открыл, а там друг мой — Борька Савоськин…”

 

Проживал в г. Воронеже